И нужно ли стремиться к счастью.
А то некоторым особям как будто всё равно, Нестеренко в своих произведениях пропагандирует некую негедонистическую систему мотиваций, Лем пишет о «ценности лишь такого счастья, которое само по себе лишь часть чего-то другого» — и хотя вроде бы суть ясна, всё это направлено против залезания в Капсулу Лотофага и превращения в неинтересный овощ на весь остаток жизни, но остаётся вопросом — к чему же надо стремиться?
«Почему вы встаёте, мистер Андерсон? Что вами движет? Любовь? Свобоо-ода?!.»
Я, если что, не знаю.
Сильно подозреваю, что в человеческом разуме, как продукте масс-культуры, во многом правят именно масскультурные установки. Законы тропов. Повествовательной причинности.
Но куда это нас приведёт...

Во-первых, я был бы рад. Матрица — по сути своей — венец эволюции приспособления окружающей среды к человеку. Деревья — пещеры — избы — небоскрёбы — киберпространство.

Чем это плохо?

Хрупкостью и ненадёжностью. Перекрытием путей развития. Невозможностью видеть, что находится снаружи.

Но:
— с какой стати всё это Матрице должно быть присуще?

Наблюдать обычный мир из Мира Цифрового можно так же, как видеть свою физиономию на экранчике Скайпа. Развиваться? — если речь о развитии интеллектуальном, нравственном или каком-нибудь ещё, то кто же тебе мешает? Даже развитие физическое в принципе осуществимо, хотя и не очень нужно.

Хрупкость?

Инфраструктуры существующих городов тоже хрупки. Впрочем, я бы действительно уделил внимание этой проблеме, предложив, к примеру, сконструировать Цифровой Мир внутри специально для этого созданной изолированной карманной вселенной внутри Чёрной Дыры.

Свой мир, свои правила.

Во-вторых, возвращаясь к вопросу о счастье, я бы заметил, что мнения по этому поводу обычно разделяются на несколько фракций.

1) «Счастье — это нечто поэтическое. Всегда хотеть, но почти никогда не достигать! Ограничения, смерть, страдания и борьба... Себя преодолеть... В борьбе обретёшь ты счастье своё!»

2) «Счастье — это инженерно-техническая задача по обеспечению нужного состояния мозга. Пока ещё наши заводы не производят достаточно чистый героин, но, можно не сомневаться, скоро мы справимся с этим».

3) «Счастье — это побочный итог действий в правильном или разумном русле, причём не такой уж и обязательный. Решив главные проблемы цивилизации и занявшись второстепенными, может быть, мы не будем особо счастливы, но получим умеренный комфорт, достаточный для практических целей».

Ну, примерно такое обычно звучит со страниц фантастических романов, так или иначе затрагивающих эту вечную тему.

Замечу, что вторую позицию в прямом виде выражают редко — после романа Хаксли для этого требуется некоторая смелость. Да и страшновато представить своё превращение в вечно наслаждающийся бездумный комок нервов. Страшно? Счастье?

Что до меня, то мне не нравится ни одна из этих позиций.

Первая?
Замечательно. Существование человечества и научно-технический прогресс, по сути, бессмысленны. Зачем разбираться с проблемами, если «борьба даёт счастье», а без проблем, по мнению сторонников этой позиции, человечество начнёт засыхать? Это беличье колесо, бессмысленное колесо, и, даже если психика человека устроена именно так — а похоже на то — я предпочёл бы переконструировать её.
Вторая?
Ну, я всё-таки, как и большинство людей, может быть, из слепого тщеславия, привык немного ассоциировать себя со своим разумом. Отказаться от него, потонув в счастье? Опять же, хочется внутренней свободы, хотеть свободы — это такой же древний инстинкт, как и хотеть счастья. Не снизится ли моя свобода, если мне оставят лишь диапазон положительных эмоций для ощущений?
Третья?
Звучит практически и трезво, но не слишком ли рано мы отказываемся от идеи Качественно Улучшить Жизнь Человечества? Ведь, по сути, сторонники третьей позиции предлагают оставить всё почти как есть, разве что уменьшив преступность на улицах и бардак в клозетах, но взамен люди начнут страдать от пыли на зеркалах или от спама в Интернете, причём эмоционально страдать с той же силой.
Я не знаю, чего я хочу, но, вероятно:
— ничего из этого.

Спасительным выходом кажется нейроинженерия, о возможных следствиях которой я тут с Лилит философствовал, но — выходом абстрактным. Как именно требуется изменить разум? И каковы собственно мои пожелания на этот счёт? Пока ясен только минимум миниморум:
1) мы должны стать счастливей;
2) мы не должны утратить адаптабельность и конкурентоспособность.
Последнее может оказаться неважным, если мы когда-нибудь познаем все физические законы и сможем создать свою вселенную.

Некоторых, особенно сторонников первой позиции, сама эта мысль вводит в депрессию. Меня — нет. Я с детства любил при прохождении стратегий реального времени не уничтожать город противника до конца — а, оставив от него какую-нибудь безвредную ферму или электростанцию, начинать с удовольствием обустраивать карту. Фактически игра для меня начиналась лишь с этого — когда дурацкий противник, только мешающий расслабиться, побеждён, и можно свободно строить свои города на всех континентах, осваивать золотые рудники, плавать повсюду на своих кораблях. Но — как бы там ни было, посмотрим, что выберет человечество или его преемники.

Так или иначе...
Вряд ли это будет скоро.

Я тоже не очень это понимаю. Но, когда я говорю об этом, мне иногда отвечают, что я не разбираюсь в людях.

Не свойственно ли людям по природе навязывать другим свою волю? Даже в гуманных вроде бы спорах по поводу устройства благообразного общества периодически проскальзывает нечто доминаторское — те, кто критикует гедонистические миры с вечно наслаждающимися и ничего не делающими бессмертными существами, обычно ведут критику не с позиции «Ну, лично МНЕ там было бы скучно», а с позиции «Ах, какие ОНИ там были бы сволочи, не имеющие высших целей жирдяи, надо было бы их расшевелить».

Меж тем это важно.

Важно не только потому, что данные человеческие тенденции могут привести к сепаратизму и к крушению рая, — в конце концов, своих собственных смутьянов можно умиротворить при помощи той же нейроинженерии. А «смутьянов» из глубин космоса? Если выбранный нами психотип окажется неэффективным, малополезным, неконкурентоспособным, то рано или поздно альтернативные цивилизации Вселенной могут мягко или грубо указать нам на нашу ошибку.

Подход Сергея Щеглова из «Тени Спрута»?

Импонирующий мне, в принципе, да и в той дискуссии, зачем-то Лилит снесённой, я уже об этом писал. Так или иначе искусственное конструирование морали — вещь практически неизбежная, но тени нависающих над нами тысяч антиутопий не дадут нам спокойно спать.

Нейроинженерия — вещь обоюдоострая.

В конце той темы я, собственно, предложил нечто обратное «закрытому проекту олигарха». А именно, предельную популяризацию идеи нейроинженерии — и её важности — среди населения.

Чтобы исследования мозга осуществлялись открыто и подвергались обсуждениям. Чтобы тайные исследования такого рода были запрещены — быть может, даже законодательно. Меж тем как открытые исследования должны всеми мерами форсироваться — по той простой причине, что в противном случае тайные исследователи, которые всё равно будут, получат преимущество. Собственно, преимущество у тайных исследователей будет всё равно, ибо они по мановению пальца смогут сразу получить все результаты открытых исследований и добавить к ним свои, но зачем ещё больше усугублять отрыв?

Возможно, две или три крупных организации всемирного масштаба, вскормлённых на соответствующей идеологии и контролирующих друг друга. Имеющих своего рода карт-бланш или монополию на нейроисследования — и потому заинтересованных в отслеживании тайных конкурентов. Заинтересованных также и в том, чтобы контролировать друг друга.

К примеру, до недавних политических событий идеальным было бы создать их на базе советского и западного научных лагерей — разница политических и национальных интересов не позволила бы организациям договориться, а пропагандистские интересы — «Вы хотите промыть всему миру мозги! Сейчас мы выставим на всеобщее обозрение всё, что нашим шпионам удалось узнать о ваших разработках!» — «Нет, это ВЫ хотите промыть миру мозги! Сейчас мы выложим компромат на вас» — привели бы к подлинно эффективному взаимоконтролю.

На уровне слов во многом привлекательно, но я не до конца уверен, как это выглядело бы на уровне позитронных контуров. Впрочем, это общая проблема формальных правил.

Забавно.
Мне сегодня приснился сон, косвенно связанный с тематикой наших бесед, хотя и не вовлекающий оную. Сон на тему фэнтезийного романа, идеей которого я грезил в подростковом возрасте, хотя ныне он показался бы мне до крайности шаблонным. Герой, попадающий в параллельный мир двух сражающихся сил, одна условно напоминает Порядок, другая Хаос, хотя имена их были задуманы иначе. По ходу сюжета персонажу полагается поработать по очереди то на одну, то на другую силу, потом неуклюже попытаться их примирить, а потом быстро юркнуть обратно в наш мир — только для того, чтобы обнаружить, что силы Порядка успели послать на Землю своего эмиссара, который магической мощью создал себе липовую биографию в Кремле и стал президентом России. Что делать, сюжет романа вертелся у меня в голове где-то в начале двухтысячных.
Что именно мне снилось?
Во-первых, как герою кинематографически промывают мозги, устраивая ему чуть ли не красивый видеоурок с витающими в воздухе визуальными образами на манер абстрактного видеоклипа и мягким внушением.
«Порядок.
Слепящий плен мёртвых золотых оков, ограничение, застывание, окончание, смерть. Дерево, встречающееся с лезвием орудия лесоруба. Хотел бы ты оказаться на месте подобного дерева?
Хаос.
Искрящийся серебром блеск бесконечной реки, сияние мириадов голубоватых искр, безмятежность без берегов. Свобода роста и свобода развития, дерево, не знающее преград ветвям».
Эпизод, которого я не продумывал наяву.
Также мне снился момент первой встречи героя с аватарами Первоначал — как, погрузившись в полусон, он видит безграничный тёмно-фиолетовый туман во всех направлениях, потоки неясных символов, иероглифов, идеограмм. Видя вдали нечто вроде едва уловимой искры, он идёт туда, искра вскоре распадается на два соседствующих источника света. Эпицентром первого является лощёный хлыщ в тёмной одежде с вдохновенным взглядом, напоминающий внешне ментата Кирилла из второй Dune. Эпицентром второго — некий старичок с многоопытно-печальными глазами, как легко понять, предпочитающий светлые одеянья.
Первый представлял Хаос.
Второй — силу Порядка.
Старичок сперва пытался проэкзаменовать героя на уважение к социальным устоям, описывая ему те или иные гипотетические ситуации и спрашивая, как персонажу тех ситуаций надлежало бы поступить. Герой поначалу заработал некоторые очки уважения в его глазах, утверждая, что даже в критической ситуации — одной из рассмотренных по ходу беседы — персонажу следует искать взаимопонимания с обществом, пытаясь хотя бы изменить закон, если закон кажется неправильным. В конце беседы, однако, герой утерял всякие очки уважения в глазах обеих сторон, оказавшись сторонником нейроинженерной переделки мозга.
Что тут началось?
Старичок изливался протестами, поскольку сила Порядка устойчиво ассоциируется с архетипами консерватизма, модерализма, традиционной морали. Любитель тёмных одежд оказался в шоке, потому что «попытка надеть цепи на свободное сознание!».
Наш герой меж тем горделиво заявил, что человек в существующем своём виде жалок, как и порождённые его подсознанием фэнтезийные боги, — тут он толсто намекнул на своих собеседников.

Трудно сказать что-то.
Исторически все мощные страны имели трудности во взаимоотношениях с окружающими, а путь компромиссов избирался обычно странами послабее. Но что было бы, если бы некая мощная сила попыталась исповедовать его? Иногда мне кажется, что этим путём пробуют идти США.

Не буду говорить об опасностях — они очевидны. Доверять так или иначе придётся кому-то, хотя бы самому себе.
Советую, однако, заняться осуществлением идеи побыстрее, поскольку практика показывает, что с годами человек по неизвестной причине почти всегда теряет интерес к подобным проектам.

Расплывчато, как на мой вкус. Впрочем, если понимать его как адаптацию...
Но адаптацией человечество и так будет заниматься, пока только сможет.

Писатель-фантаст.
Есть на Флибусте. И на Куллибе. И в ЖЖ.
Автор дилогии «Тень Спрута», с которой можно начинать чтение. Хотя она беззаботна и слегка стёбна, но кое-какие мысли в ней есть. Пангийский цикл, в который входит «Часовой Армагеддона» и ещё несколько книг, чуть более тяжеловесен, хотя, в общем-то, развлекательное технофэнтези. Удручает в основном длина — три книги канона и четвёртая с приключениями героя уже в совсем ином мире.

Буддист подверг бы нирване всё мироздание целиком. Я же подразумевал скорее предотвращение возникновения любых новых разумных существ.

Что же касается существ старых, уже возникших, но ещё не достигших сверхцивилизационного статуса, то их предполагалось подвести к этому статусу предельно гладким путём.

Бомба?

Я обдумывал в своё время некоторые идеи такого образца, как запасной путь на тот случай, если Мультиверсум мне не понравится, но...

Одной из основных проблем омницида является очевидный факт противоречия между его возможностью и вечным существованием миров. Если же миры как совокупность существуют вне времени, то тем более нелепой предстаёт идея назначить некий единый для них всех временной момент, после которого они не будут существовать. Тем не менее существуют паллиативные пути решения задачи, сводящиеся, например, к замыканию всех условных временных линий в кольца большего или меньшего радиуса.

Пример:
— если бы некий чародей навёл чары на мироздание, в результате которых все события последнего дня во всех мирах стали бы повторяться, причём с абсолютной точностью и неизбежностью, невзирая ни на какие квантовые случайности, то любой человек, узнав об этом и подумав как следует, назвал бы это вполне эффективным уничтожением Вселенной.

Тогда тем паче мы можем быть закономерной и неизбежной частью уравнения.

Но кажется, что большинство моделей замкнутого или переплетённого времени — как и фантастические рассказы-миниатюры на тему «Я получил от будущего себя машину времени, с помощью которой спустя сутки вернулся во вчерашний день и передал её себе» — страдают неумолимой произвольностью с точки зрения внешнего наблюдателя, включая в себя некий логически невыводимый фактор — в конце концов, завтрашний я с машиной времени в руках мог бы и не возникать передо мной. В них всегда есть элементы, необъяснимые обычным путём, существующие «просто потому что потому».