Этим утром в жилкомплексе Крюково-13 отключили сеть.

Обитатели крошечной квартирки на шестом этаже обустраивали всё сами, из купленного на развалах Жилого сектора 3 барахла. Своими руками сделанный узел видеосвязи, своими руками сделанный сервер для самодельного же "умного дома", отдельная машина для шифрования траффика - на всё это они потратили уйму сил и всё это в один миг стало бесполезным, когда компания "Центральный телеком" отключила их жилкомплекс. Отключился масляный радиатор, в квартире стало холодно, вместо светодиодных лент загорелась оранжевая лампочка. Неуютно, в общем, стало.
- Теперь точно перейдем на НецуНет как основной канал связи - сказал Диггер. - Я же вчера сделал для него узел. Запустим радиосвязь с хабом, есть у меня один на примете.
- А в чем дело-то, почему "Телеком"-то нам такую свинью подложил? - спросила Коммуняшка.
- Ему самому тяжко - ответил Диггер. - Кризис, мать его. Кстати, вечером познакомитесь с новым жильцом.

Жилец, по имени Денис, оказался не очередным маргиналом, а вчерашним менеджером того самого "Центрального телекома". С его слов компания Диггера и Коммуняшки узнала о том, что на самом деле творилось внутри корпорации. Она терпела огромные убытки и проводила процедуру банкротства, а для минимизации расходов прекращала обслуживание ряда бесперспективных районов города. Самое смешное, что и покупателей-то, желающих скупить разорившуюся корпорацию, не нашлось: такая же беда творилась во всех крупных межотраслевых конгломератах, у которых умирала одна "дочка" за другой.
- А ведь это вы их убили - сказал Денис. - Вы, сетевые панки, порушили систему.
- Точно? - переспросил Диггер, настраивая связь с хабом НецуНета - самодельной сети энтузиастов. Пакеты до хаба проходили нормально, но протоколы почему-то не работали.
- Вы самые. Из-за ваших виртуальных валют рухнул курс доллара. А с него и начался кризис. Поздравляю, ребята, вы победили бездушные корпорации.

Таких, как Денис, вскоре появились сотни тысяч. Нет, не все, как он, переселялись во вписочные хаты - те, кому посчастливилось заработать себе на квадратные метры, оставались в своих собственных квартирах, да только и они очень скоро стали напоминать сквоты. Система рушилась, как карточный домик, и вскоре и компании коммунального обслуживания стали сокращать обслуживание района за районом, одного нерентабельного дома за другим. Затем настала очередь сетевых магазинов, и прекратился поток соевых полуфабрикатов и синтетических коктейлей. Стали наживаться предприимчивые одиночки, налаживавшие сначала розничную торговлю, а затем даже и развоз питьевой воды по домам с отключенным водопроводом. Они наживались, а все прочие выли от горя и были готовы отдать фамильные золотые часы и кольца за еду, воду и вывоз дерьма.

Корпоративная полиция держалась до последнего, но вскоре разложилась и она. Бывшие полицейские в одночасье превратились в налётчиков и грабили квартиры оружием, совершенно законно когда-то выданным им и привязанным к их биометрическим данным. Мегаполис умирал, на его улицах гремели выстрелы, а по ночам в освещенных свечами квартирах люди собирали манатки и готовились бежать прочь. Бежать, однако, было некуда: кризис был мировым.

- А куда мы пойдём? - спросил Денис.
- Боюсь, нам с тобой теперь одна дорога - ответил Диггер. - В колонат.

Колонаты были заведены на окраинах города несколько десятилетий назад, после того, как распространение чановой сои сделало невыгодными громадные агрокомплексы и корпорации ушли из сельской местности, отдав её на откуп местным жителям. Денис знал, что по ту сторону "бетонки" царит нечто вроде феодализма, что там наглые, смелые и безжалостные люди поделили между собой оставленную корпорациями землю. Колонаты были заведениями для тех горожан, что "не вписались в рынок", корпоративная полиция свозила туда всех бездомных, беспаспортных и безработных, кого ей удавалось изловить и кто не особо сопротивлялся. Оттуда их забирали рекрутёры от феодалов из-за "бетонки" и увозили в выморочные деревни, где они выращивали дорогущую "органическую" еду для корпоративных толстосумов. Платили толстосумы, конечно же, баронам, а не крепостным.

А теперь весь город состоял из бездомных и безработных. Диггер рассказал, что "бароны" из-за бетонки в последние дни открыли двадцать пять новых колонатов - не было отбоя от желающих.
- Кто же им теперь будет платить за органическую еду, раз корпорации лопаются? - не понял Денис.
- А им уже не надо - пожал плечами Диггер. - Корпорации уже вскормили баронов, те встали на ноги и выстроили абсолютно самодостаточную систему, не нуждающуюся в подпитке извне. Феодализм работал столетиями до того, как первые корпорации вообще появились на свет. А теперь у них достаточно рабочих рук, чтобы засеять все заброшенные поля, достроить все заложенные на корпоративные деньги замки, собрать ополчения и начать воевать друг с другом.

Они довольно быстро нашли ближайший колонат - один из новых, открытых в последние дни. Капитальных построек в нем не было, колонат представлял собой огромный палаточный лагерь с полевыми кухнями. В него стекались разные люди - одни голодные и измождённые, кое-как одетые, другие с пожитками, в добротной одежде и с чемоданами барахла. Но первые у вторых не воровали - за порядком здесь следили строгие вооруженные люди в странных бронежилетах: бронепластины были заключены не в камуфляжные синтетические нити, а в кожу, тисненную гербами и девизами.

Денис и Диггер сидели у полевой кухни и беседовали с тертого вида мужичком - одним из тех самых вооруженных людей. Этот среди них был самым разговорчивым. Матерился, как пират или заправский сапожник, но всегда был рад помочь советом и ни у кого никогда не отбирал пайку. На его бронежилете был вытиснен герб в виде расправившей крылья птицы на фоне косого креста, и латинские слова: In tenebris fortiter age.
- "В бедствии действуй смело" - расшифровал он. - Это родовой девиз Марковых, которым я служу.
- И что, хорошие они хозяева? - осведомился Денис.
- Да не жалуюсь. Старуха Маркова умная, справедливая, честная, колонов не забижает. Вот только не набирает она больше, полный комплект уже у неё.
- А к кому тогда посоветуете податься?
- Видишь вон того рекрутёра, ну, который обещает посёлок бунгало с компьютерами? Так вот, не слушай, он врёт, как сидорова коза, это человек Дальских. А Дальские знаешь, где живут? За Уралом, в тайге с комарами. А вон того видишь? Ну, который про вселенскую гармонию заливает? От этого точно шарахайся, как от чумы. Это рекрутёр пророка Мануила. Секта это. Съедят мозг и не поперхнутся. А вы, ребята, идите-ка лучше вон к тому, военного вида, со шрамом. Это человек барона Брюх-Демидовича. Он честно говорит, что повезет вас в руины колхоза советских времён, где вы своими руками будете строить новую деревню. Недалеко, на Волге. Климат там нормальный. К нему и идите.

На следующее утро строй колонов, в котором стояли Денис и Диггер, собрался в центре лагеря. Перед строем ходили три рекрутёра и заведовавшая колонатом пузатая бабища, зачитывавшая что-то с листа бумаги.
- Барону Брюх-Демидовичу требуются двадцать батраков, три дизелиста и один агроном! Агроном! Выйти из строя, у нас же был агроном!
- А агроном уже у меня - ответил ей вербовщик Дальских. - Клюнул на бунгало.
- Тьфу! - сплюнула тётка и пошла вдоль строя. Она остановилась около Дениса. - Вот ты. Ты кто такой? Кем был, вернее?
- Менеджером среднего звена в "Центральном телекоме" - ответил Денис.
- Засунь свое среднее звено себе в жопу. Я про настоящие умения. Плотничать умеешь? Чинить машины, в электричестве понимаешь?
- Я - нет - признался Денис. - Вот он в компьютерах хорошо рубит - указал он на Диггера. - В радио, в электронике.
- Пойдешь к Дальским - распорядилась тётка. - От них поступала заявка на кого-то, кто может связь наладить. А тебя запишу батраком - вновь обратила она внимание на Дениса.

Пока готовили к отправке обозы, долженствовавшие развести их по разным хозяевам, Денис и Диггер вновь уличили момент, чтобы поговорить с разговорчивым охранником, служившим неведомой старухе Марковой.
- Тебе, пожалуй, повезло - нехотя признал тот, глядя на Диггера. - Дальские хоть и живут в жопе мира, а к технарям относятся хорошо. Приютят тебя и работу дадут, будешь им по радио точки-тире отбивать, связь держать с соседними помещиками. А ты, Денис, привыкай в земле ковыряться, и радуйся одному: тебе больше никогда в этой жизни думать не придётся.